written by Anastasia Gosteva
Мы все стремимся любить и быть любимыми, но в наших интимных отношениях часто бывает много боли и конфликтов. Психолог Джон Уэлвуд (John Welwood) считает, что также как в буддийском учении различают абсолютную истину и относительную, нужно уметь различать абсолютную и относительную любовь. И только наша искренняя готовность увидеть и исцелить собственную рану нелюбви может позволить нам быть в присутствии не только во время формальной практики медитации, но и в жизни, в отношениях.
Статья была опубликована в журнале Lion’s Roar.
Хотя большинству из нас знакомы моменты, когда мы любили свободно и открыто, зачастую нам трудно сохранять такую любовь там, где это важнее всего — в наших отношениях с партнерами. Это порождает странный зазор между абсолютной любовью — той идеальной любовью, которую мы знаем в своем сердце — и относительной любовью, которая так несовершенно проявляется в нашей повседневной жизни.
- Если любовь так прекрасна и могущественна, то почему же человеческие отношения так трудны и требуют от нас большого напряжения?
- Если любовь — это источник счастья и радости, почему нам так трудно открыться ей целиком?
В основании практически любых проблем в отношениях мы обнаруживаем глубинную «сердечную рану», которая влияет не только на наши личные отношения, но и на качество нашей жизни в целом. Эта рана проявляет себя как всепроникающее ощущение нелюбви, глубокая уверенность, что в действительности мы, такие как мы есть, вообще не заслуживаем любви. Мы ощущаем себя отделенными от любви, и это отключает нашу способность доверять. Поэтому даже если мы и ищем любовь или верим в нее, нам все равно бывает трудно открыться ей и позволить ей течь сквозь нас.
Абсолютная любовь
Если чистая сущность любви подобна солнцу в безоблачный день, этот ясный, сияющий свет наиболее ярко проявляется в отношениях в их начале и в конце. Когда ваш ребенок только родился, вы чувствуете себя настолько благословленными появлением в вашей жизни этого восхитительного существа, что отвечаете всем что у вас есть, без остатка, ничего не требуя взамен и не вынося оценок. Когда вы влюбляетесь, красота присутствия этого человека в вашей жизни так удивительна и радостна, что она буквально взламывает ваше сердце. На какое-то время яркий солнечный свет всепринимающей любви изливается на вас во всей своей полноте, и вы таете от блаженства.
Точно также, когда друг или любимый человек умирает, все ваши претензии к нему сходят на нет. Вы просто испытываете признательность ему или ей за то, что он или она, такие, как есть, провели какое-то время с вами в этом мире. Чистая, необусловленная любовь сияет, когда люди отодвигают в сторону свои требования и планы — все то, что они считают собой — и полностью открываются другому человеку.
Абсолютная любовь — это не что-то, что мы должны — или что мы могли бы — сымитировать или подделать. Она проявляется естественным образом, когда мы полностью открыты — другому человеку, себе, жизни.
По отношению к другим это проявляется как бескорыстная забота. По отношению к нам самим это узнается как внутренняя уверенность и принятие себя, которые согревают нас изнутри. По отношению к жизни это проявляется в ощущении собственного благоденствия, в признательности к миру, в том, что французы называют joie de vivre — радость жизни.
Когда мы получаем подобную открытость и тепло от других, это дает нам сущностную подпитку — и помогает соприкоснуться с нашими собственными теплом и открытостью, позволяя нам распознать красоту и великодушие нашей глубинной природы. Свет необусловленной любви пробуждает семена спящих в нас возможностей, помогая им созревать, цвести и приносить плоды; позволяя нам проявить наши уникальные дары, которые мы бы хотели предложить жизни. Получение от другого чистой любви, заботы и признания дарует нам огромное благословение: оно поддерживает наше ощущение самости, позволяя нам сказать «да» самим себе.Но что дает нам наибольшую силу, так это не просто ощущение, что мы любимы, но ощущение, что мы любимы такие, как есть. «Такие-как-есть» значит — в самой сердцевине нашего существа.
Абсолютная любовь — это любовь на уровне бытия
Наше бытие, которое находится гораздо глубже всех наших личных качеств, боли или смущения — это динамичное, открытое Присутствие. И это то, кем мы являемся. Это то, что мы переживаем, когда мы чувствуем себя устойчиво, спокойно и находимся в хорошем контакте с собой. Когда у нас есть укорененность в опыте Присутствия, любовь свободно течет сквозь нас, и мы испытываем большую готовность открыться другим. Когда два человека встречаются друг с другом на уровне открытого Присутствия, они разделяют безупречное мгновение абсолютной любви.
Однако — и это весьма существенно — человеческая личность не является источником абсолютной любви. Скорее, абсолютная любовь светит сквозь нас, из того источника, что находится вовне нас как личности, и который является изначальным источником всего сущего. Мы — это каналы, по которым может распространяться это сияние. Тем не менее, протекая сквозь нас, этот свет также остается в нас, в нашем сердце.
У нас есть естественная тяга к этой совершенной пище любви, которая также является нашей глубочайшей сущностью, кровью нашей жизни. Вот почему каждый младенец инстинктивно ищет эту любовь с момента рождения. Мы не можем перестать желать соприкоснуться с нашей собственной природой.
Когда мы распознаем ценность и красоту нашего существования, мы можем расслабиться, отпустить и обосноваться в своей собственной природе. Расслабляясь, мы открываемся. И это раскрытие делает нас прозрачными для жизни, текущей сквозь нас, подобно тому, как свежий бриз проникает в комнату, стоит нам распахнуть окно.
Это один из великих даров человеческой любви — она открывает дверь во что-то большее, чем просто человеческие связи. Помогая нам соединиться c нашей собственной лучезарной жизненностью, она проявляет нашу врожденную красоту и силу — указывая на то место, где мы едины с самой жизнью потому что полностью прозрачны для жизни. Когда жизнь принадлежит вам, а вы принадлежите жизни, это делает вас свободными от голода и страха. Ваше существование становится исполненным достоинства и благородства, которые не зависят от чьего-либо одобрения или признания. Благодаря этому глубокому чувству единения с жизнью, вы осознаете, что вы не ранены, никогда не были ранены и не можете быть ранены.
Это определяющий фактор человеческого существования: абсолютная любовь помогает нам соединиться с тем, кем мы являемся на самом деле. И поэтому она жизненно необходима.
Относительная любовь
Хотя человеческое сердце — это канал, по которому великая любовь изливается в мир, этот канал обычно забит разным мусором — вселяющими страх защитными моделями реакций, которые развиваются из-за того, что мы не ощущаем себя действительно любимыми. В результате, присущая любви естественная открытость, которую мы можем вкусить в краткие блаженные моменты чистого единения с другим человеком, редко полностью пропитывает наши отношения. Действительно, чем больше два человека открываются друг другу, тем больше помех и препятствий проявляется на поверхности: наши самые глубокие и темные раны, наши отчаяние и недоверие, наши самые ранимые эмоциональные триггеры. Точно также, как солнечное тепло приводит к тому, что испаряющаяся вода образует облака, точно также чистая открытость любви активирует плотные облака наших эмоциональных травм и выявляет узкие места, где мы сжаты, где мы живем в страхе и противимся любви.
Это происходит неспроста: прежде чем мы сможем стать чистым каналом, по которому любовь будет протекать легко и свободно, наши раны должны быть обнаружены и обнажены. Любовь может исцелить лишь то, что проявлено и хочет быть исцеленным. До тех пор, пока наша боль спрятана, она лишь приводит к нагноению.
И тогда мы встречаемся с относительной любовью: солнечный свет абсолютной любви рассеивается облаками нашей обусловленной личности и ее защитных моделей поведения — печалями, недоверием, нечестностью, агрессией и искаженным восприятием. Словно небо, частично скрытое облаками, относительная любовь неполна, непостоянна и несовершенна. Это постоянная игра света и тени. Сияние абсолютной любви во всей ее полноте может лишь просвечивать сквозь тень в редкие быстротечные мгновения.
Если вы внимательно понаблюдаете за собой в отношениях, вы заметите, что постоянно двигаетесь взад-вперед, открываясь навстречу партнеру и закрываясь от него. Чистое небо то и дело заволакивает темными облаками. Когда другой человек отзывчив, внимательно слушает вас или говорит что-то приятное, вы начинаете раскрываться. Когда партнер не чуток и не может услышать вас или говорит что-то угрожающее, вы быстро напрягаетесь и сжимаетесь.
Наша способность чувствовать всем сердцем согласие с другим человеком меняется в зависимости от обстоятельств. Она зависит от того, насколько каждый из нас способен давать и брать, от химии между нами, от наших ограничений и обусловленности, от того, как долго мы занимаемся личным развитием, насколько мы гибки и осознанны, насколько хорошо мы можем общаться друг с другом, от той ситуации, в которой мы находимся и даже от того, выспались ли мы прошлой ночью.
Относительная любовь зависит от времени и обстоятельств
Обычная человеческая любовь всегда относительная. Как и погода, относительная любовь находится в постоянном динамическом изменении. Она усиливается и ослабевает, прибывает и убывает, меняет форму и интенсивность.
Все это может показаться совершенно очевидным. Но есть одна трудность. Мы тем не менее продолжаем воображать, что другие — ну один-то уж точно! — должны тем не менее оказаться источником абсолютной любви для нас просто любя нас правильно! Так как наш первый опыт любви обычно бывает связан с другими людьми, мы начинаем рассматривать отношения как единственный источник абсолютной любви. И когда выясняется, что отношения не смогли обеспечить нас этой идеальной любовью, о которой мы так мечтали, мы приходим в к выводу, что случилась какая-то серьезная ошибка. И разочарование в надеждах активирует наши сердечные раны и недовольство другими. Вот почему самым первым шагом в исцелении любовных ран и освобождении себя от обид является признание фундаментальной разницы между абсолютной и относительной любовью.
Отношения постоянно осциллируют между двумя людьми, которые пытаются найти точки соприкосновения, а затем обнаруживают, что их различия растаскивают их в разные стороны. И это становится проблемой только в том случае, если мы ожидаем, что наша любовь будет незыблемой и непоколебимой.
Эти ожидания не дают нам насладиться тем особым даром, который может предложить относительная любовь — интимностью. Интимность — это разделение с другим человеком того, кем мы являемся в нашей обособленности, и она может случиться лишь там, где двое, я и мой партнер, встречаются как два совершенно разных человека, и в то же время как двое, у которых есть что-то общее.
Если мы честно оглянемся на свою жизнь, мы скорее всего обнаружим, что никто из наших партнеров не был всегда и полностью в нашем распоряжении. Хотя нам и нравится воображать, что кто-то где-то когда-нибудь — может быть кинозвезда или духовный учитель — и обрел идеальные партнерские отношения, это конечно фантазии. При ближайшем рассмотрении, мы обнаруживаем, что у каждого есть страхи, слепые зоны, тайны, ненадежность, агрессивные и манипулятивные наклонности и эмоциональные триггеры, которые перекрывают канал абсолютной любви.
Происхождение травмы
Серфинг на волнах отношений становится особенно трудным, когда мысли о непонимании, отсутствии гармонии и отделенности активируют нашу основную травму, напоминая о старых разочарованиях и боли из детства. В первые месяцы нашей жизни родители, скорее всего, дали нам самую большую порцию безусловной любви и преданности, на какую они только были способны. Ведь мы были такими очаровательными малышами! Возможно, они чувствовали себя благословленными — ведь в их жизнь пришли такие драгоценные и красивые существа. Возможно, мы приобрели какой-то первоначальный опыт того, каково это — греться в лучах чистой любви.
Но именно здесь берет начало одна из самых фундаментальных человеческих иллюзий — представление, что источник нашего счастья и благополучия находится где-то вовне и зависит от одобрения, принятия и заботы других людей.
Когда мы были младенцами, это действительно было так — потому что вся наша жизнь была всецело зависима от других. Но даже если предположить, что на самых глубоких уровнях своего существа наши родители действительно любили нас безусловной любовью, они не могли проявлять и поддерживать это состояние постоянно из-за своих естественных человеческих ограничений. Это не их вина. Это незначит, что они были плохими людьми или плохими родителями. Как и у всех людей, у них были их собственные страхи, печали, заботы, а также их собственные раны, связанные с любовью. Как и все мы, они были несовершенными сосудами для совершенной любви.
Когда дети сталкиваются с обусловленной любовью, любовью, на которую нельзя положиться или которая манипулирует, в их сердце формируется узелок страха — потому что они приходят к выводу, что «их никто не любит по-настоящему». Это вызывает панику, которая в свою очередь приводит к тому, что тело и ум замораживаются. Это базовая травма любви, которая в психоанализе называется «нарциссической раной» — потому что она наносит ущерб нашему ощущению себя как личности и нашей способности любить себя. Она оказывает влияние на все наше восприятие себя и ставит под сомнение тот факт, что мы по своей природе заслуживаем любви.
Эта травма так болезненна, что дети стараются вытеснись ее из своего сознания. И тогда наша душа покрывается коростой. Это короста нашего недовольства. Недовольство другими — защитная функция. Благодаря ей мы черствеем, и как будто не чувствует больше этой базовой боли из-за того, что нас не любят тотально.
И тогда мы вырастаем с изолированным, отсоединенным от источника эго, в самой сердцевине которого находится эта рана, связанная с паникой и стремлением закрыться. А поверх всего этого — наше негодование, которое становится самым мощным оружием в нашем защитном арсенале.
И именно незнание того факта, что мы достойны любви и любимы — такие, как мы есть — не дает этой ране исцелиться. Нам кажется, что это зависит от других людей. Мы бы хотели — и часто ожидаем — что относительная человеческая любовь будет абсолютной, что мы попадем устойчивый поток принятия, понимания и сонастройки. Когда этого не происходит, мы воспринимаем все слишком лично, как чью-то вину — нашу, потому что мы были недостаточно хороши; или партнеров — потому что они недостаточно нас любили. Но тот несовершенный способ, которым нас любили наши родители — или кто-либо еще — не имеет никакого отношения к тому, заслуживает ли любовь доверия или можем ли мы быть любимы. Он не оказывает ни малейшего влияния на то, кем мы являемся по сути. Он просто указывает на обычные человеческие ограничения, не более. Другие люди не могут любить нас более чистой любовью, чем позволяет структура их характера.
В поисках источника любви
К счастью, штормовая природа наших взаимоотношений ни в коей мере не умаляет и не подрывает стойкое присутствие большой любви, абсолютной любви, которая всегда остается. Солнце не перестает светить даже за тяжелыми темными облаками.
Проблемы в отношениях начинаются, когда мы воображаем, что тепло, возникшее в нашем сердце, изначально принадлежит не нам, а привнесено туда другим человеком. И тогда мы становимся одержимы другими как поставщиками любви. Но правда в том, что тепло, которое мы ощущаем, связано с солнцем огромной любви, сияющей в нашем собственном сердце. Как писал Д. Г. Лоуренс: «Те, кто отправляются на поиски любви, находят только свою собственную «нелюбимость». Почувствовать, что он имел в виду, очень просто. Зафиксируйте свое внимание на ком-нибудь, и теперь захотите, чтобы этот человек полюбил вас сильнее. А теперь обратите ваше внимание на свои чувства в связи с этим. Если вы будете действительно внимательны, вы заметите, что поиски любви в другом человеке приводят к сжатию и напряжению в вашем собственном теле, особенно в грудной клетке. Она начинает давить на ваше сердце. И, как следствие, вы чувствуете собственную нелюбимость.
Идея, что другие являются источником любви, приговаривает нас потерянно скитаться в пустыне боли, оставленности и предательства, где человеческие отношения оказываются безнадежно трагичными и всегда с изъяном. Как только мы фиксируем наше внимание на том, что родители нам чего-то недодали, друзья нам что-то не демонстрируют постоянно и неизменно, а любимые нас не понимают, мы упускаем возможность укорениться в своем собственном присутствии и исцелить главную рану нашего сердца.
Чтобы вырасти из детской зависимости, мы должны пустить корни в неиссякаемый источник абсолютной любви. И это единственный способ узнать, что мы любимы без всяких условий.
Однако подчеркивая, как важно прекратить искать любовь в других, я вовсе не предлагаю отказаться от отношений и ни умаляю их значимость. Напротив, если вы способны напрямую соединиться с источником необусловленной любви, вы можете строить ваши отношения с другими более ясно, уверенно, прямолинейно, а не вилять, пытаясь что-то получить «извне». Чем меньше вы требуете от отношений, тем больше вы способны оценить красоту их узоров, в которых восхитительно сплетаются абсолютное и относительное, совершенное и несовершенное, конечное и бесконечное. Вы можете перестать бороться с приливами и отливами относительной любви, и научиться кататься на их волнах. И вы сможете более полно оценить простой, повседневный героизм, который требуется для того, чтобы открыться другому человеку и выковать подлинную интимность.
Любя свою человечность
Хотя, возможно, только святые и будды воплощают в теле абсолютную любовь, каждое мгновение работы с вызовами относительной человеческой любви привносит в нашу жизнь намек на эту божественную возможность. Являясь дитем неба и земли, вы соединяете в себе безграничную открытость и конечные ограничения. Это значит, что вы одновременно удивительны и непросты. Вы скрываете в себе дефекты и зажаты в старых моделях, вас может понести. Вы довольно невыносимы во многих аспектах. И в то же самое время, вы — безгранично прекрасны. Потому что ваше ядро, ваша сущность состоит из чистой любви, из мощного сплава открытости, тепла и ясного, прозрачного присутствия. Безграничная любовь всегда как-то умудряется пробиться сквозь нашу ограниченную форму.
Привнося абсолютную любовь в человеческую форму, мы учимся выносить нашу собственную невозможность и невыносимость других на манер того, как небо обходится с облаками — невозмутимо предоставляя им место в своем пространстве. Небо может сделать это, потому что его открытость настолько обширнее облаков, что облака не могут представлять для него никакой угрозы. Относясь подобным же образом к нашим несовершенствам, мы начинаем рассматривать их не как преграды на пути к любви и счастью, но как указатели того пути, который необходимо пройти. И тогда мы можем сказать: «Да, у каждого есть относительные слабости, которые вызывают страдание. Но каждый также обладает абсолютной красотой, которая значительно превосходит эти ограничения. Давай растопим то, что заморожено и пугает, в тепле нашей нежности и сострадания».
В своей книге «Деяния любви» датский философ Серен Кьеркегор отмечает, что подлинная любовь не принимает других вопреки их недостаткам, словно бы возвышаясь над ними. Наоборот, она «любит других вместе с их слабостями, ошибками и несовершенствами… Вы не должны отдаляться от возлюбленного из-за его слабостей; наоборот — вы должны держаться вместе с еще большей солидарностью и погруженностью друг в друга с целью преодолеть эти слабости».
Это же касается и любви к себе. Когда вы осознаете, что абсолютная любовь внутри вас не тускнеет от ваших недостатков, тогда эта красота может начать заботиться о том чудовище, которым вы иногда кажетесь. Касание любви начинает размягчать заскорузлый защитный панцирь чудовища.
И тогда вы начинаете обнаруживать, что красота и чудовище идут рука об руку. Чудовище — не что иное, как ваша раненая красота. Эта красота, которая утратила веру в себя потому что никогда не была полностью распознана. Не веря в то, что вы любимы и достойны любви, вы готовите почву для всех этих «чудовищных» — эмоций: злости, заносчивости, ненависти, ревности, подавленности, неуверенности, привязанности, подлости, страха потери и отвергнутости.
Первый шаг, который мы можем сделать для того, чтобы освободить чудовище от этого груза — это признать, что наше сердце отгорожено. И если мы заглянем за эту ограду, мы можем найти в себе раненое, отрезанное от других пространство, в котором и укоренилось чувство нелюбви. Если мы сможем отнестись к этому бережно, без осуждения или отрицания, мы обнаружим огромную нежность, которая таится в самой сердцевине нашего человеческого существа.
Наша красота и наше чудовище возникают из одной и той же нежности. Когда мы черствеем, рождается чудовище. Когда мы позволяем нашей нежности проявиться, мы начинаем различать контуры давно потерянной красоты, спрятанной в животе чудовища. Если мы сможем излучать тепло и открытость в темное пространство, где мы не знаем, что мы любимы, это приведет к союзу между красотой и раненым чудовищем.
И это та самая любовь, к которой мы так страстно стремимся — принятие нашей человечности, которая позволяет нам узнать самих себя как прекрасных, светящихся существ (которыми мы и являемся), обитающих в уязвимой, дрожащей форме; как гусениц, стремящихся превратиться в бабочек; как семена, которые должны дать начало новой жизни. Как земные создания, мы не можем избежать разочарований, потерь и боли. Мы уязвимы. Но как открытый канал, по которому великая любовь приходит в мир, наши сердца несокрушимы. Быть полностью и подлинно человеком — значит быть укорененным в обоих этих измерениях, празднуя тот факт, что мы хрупки и неразрушимы одновременно.
И именно на этом перекрестке, где встречаются «да» и «нет», безграничная любовь и человеческие ограничения, мы обнаруживаем основное человеческое предназначение: постепенно, слой за слоем, снимать покровы с солнца в нашем сердце, чтобы его лучи могли согреть и осветить нас и все творение целиком. И это уже не маленькая любовь, отделенная от подлинной силы, но, как писал Руми:
«Когда мы полностью сдаемся этой красоте
Мы становимся могущественной добротой».
