Семидневный ретрит только что закончился, и я сидел с небольшой группой товарищей по медитации. Мы ели и говорили первые слова с тех пор, как вышли из тишины. Пытаясь начать небольшой дружеский разговор, одна женщина спросила, не могли бы мы все обойти вокруг стола и рассказать немного о себе, в частности, о том, чем нас зацепил буддизм. Люди делились историями о том, как их познакомили с учением Будды. Когда подошла моя очередь, я сделал долгую паузу, оглядел стол и сказал:
«Ну, думаю, можно сказать, что я практикующий не-буддист».
После недели без слов выражение лица становится очень резким и легко читаемым. В основном люди выглядели сбитыми с толку, но я почти уверен, что видел, как хотя бы один человек пытался скрыть неодобрительный взгляд. Я продолжил объяснять, что у меня есть ежедневная практика, я не ем мяса, не пью, не принимаю наркотики и в значительной степени следую буддийским заповедям. Однако не считаю себя буддистом. Я сказал им, что преподаю медитацию осознанности и сосредотачиваюсь на технике, а не на каком-либо религиозном ритуале или истории. Я поделился с группой тем, что интересуюсь наукой и психологией медитации и нахожу способы предложить ее любому, независимо от его религиозных убеждений или философии.
Обряды и ритуалы, воспевание и преданность
Теперь вполне ожидаемо и приемлемо, что моя очередь в этом круговом турнире была встречена с небольшим удивлением. Мы только что завершили буддийский монастырский ретрит. Им руководили буддийские монахи для практикующих буддизм. Перед этим я был ещё на двух ретритах.
Мне очень нравятся ретриты, потому что они поддерживают хардкорную практику. Никакого приема пищи после двенадцати часов дня, никаких разговоров, минимальное количество сна в скудной обстановке, долгого сидения (с возможностью не ложиться спать всю ночь для медитации) и никаких развлечений. Когда вы убираете отвлекающие факторы, которые обеспечивают лишняя еда, чрезмерный сон, разговоры и развлечения, вы сдаетесь целиком и полностью. Это дает прекрасную возможность погрузиться во многие слои, которые составляют ваш текущий опыт, процесс внутри Вас.
Есть также очень преданное сообщество медитирующих, которые посещают монастырские ретриты. Когда меня окружают семьдесят пять человек, которые действительно преданы делу, это действительно помогает моей практике.
Моя спальня в ретрите
Монастырские ретриты пытаются создать атмосферу монастыря. В этих ретритах много ритуалов. Они включают в себя трехкратный поклон при входе в зал для медитации и перед выходом. Один раз Будде, один раз Дхамме (учениям Будды) и один раз Сангхе (сообществу медитирующих). Есть также много воспевания таких стихов: Благословенному и Благородному, полностью достигшему совершенного просветления, я отдаю дань уважения. Во время моих первых двух монашеских ретритов я присоединился к ритуалу, хотя я не буддист и не имел духовной или эмоциональной связи с поклонами и пением.
Однако на этом ретрите я чувствовал это иначе. Я попытался поклониться. Я пытался петь. Это почему-то казалось неправильным, например, пойти на мессу и принять Евхаристию или как персонаж Хелены Бонэм Картер в Бойцовском клубе — идентификация на встречах самопомощи, к которым она не принадлежала. Прошел год с моего последнего ретрита, и я изменился. Я больше не мог делать то, что было неправдой для меня. Так что я променял безопасность того, чтобы быть частью группы, на подлинность. Я думаю, что год медитации, предшествовавший этому ретриту, лишил меня тех частей, которые могли идентифицировать, просто чтобы идентифицировать.
Меня все меньше и меньше тянет навешивать на себя ярлык чего-то особенного. Был короткий период, когда я действительно почувствовал некоторое давление, чтобы назвать себя буддистом. Думаю, отчасти поэтому я участвовал в ритуале в прошлом. Мне было легче просто участвовать в этой солидарности. Не зная, кто я и во что верю, я все глубже погружаюсь в тайну и необъятность жизни. Хотя это отделяет меня от групп на поверхности,
Радикальные буддийские монахини
Ретрит проводили два прекрасных человека: Айя Анандабодхи и Айя Сантачитта. Они довольно радикальные монахи-женщины. В прошлом году они оторвались от линии Аджана Ча, потому что для них как женщин было недоступно полное рукоположение. Это было большим делом в буддийском сообществе и важным шагом на пути к равенству женщин в буддизме. Айя Анандабодхи и Айя Сантачитта — очень веселые, сострадательные и заботливые женщины. Обе они были названы выдающимися женщинами в буддизме и поддерживаются Фондом Сараналока. В начале ретрита они сказали нам, что если мы не хотим кланяться и петь, это совершенно нормально, но нужно работать с чувствами и мыслями, которые возникают вокруг этого. Вот что я сделал. Когда я почувствовал смущение, когда я был одним из немногих людей из сотни, которые не кланяются, я исследовал это ощущение и возникающие мысли.
Был шанс поработать с этим еще больше примерно на полпути ретрита, когда Айи провели сеанс вопросов и ответов. Люди могли записывать вопросы и комментарии на небольших листочках бумаги и бросать их в миску, чтобы получить ответы во время вечерней беседы. Кто-то прокомментировал тот факт, что было несколько человек, которые не кланялись и не пели, и что это было разрушительным для общины. Я не уверен, что этот человек ожидал от этих монахинь-инакомыслящих, но я почти уверен, что они этого не поняли. Обе Айи очень решительно заявили, что приверженность ритуалу не обязательна для внимательного практикующего. Они сослались на Десять препятствий на пути к просветлению, одно из которых — «привязанность к обрядам, ритуалам и церемониям». По сути, они отвергли идею о том, что что-то не так с отсутствием поклонов и пения. Несмотря на это, после этого обсуждения возникло чувство, что я плохо выделяюсь. У меня была возможность наблюдать, как мой разум пытается обойти возникшие чувства.
С биологической точки зрения, «плохо» выделяться из группы — это совсем не хорошо. В былые времена угрозы быть изгнанным из племени, чтобы позаботиться о себе, нужно было избегать любой ценой. Наши тела и разум все еще реагируют, как будто это жизнь или смерть, когда сталкиваются с отказом или осуждением со стороны группы. Фантастическая вещь в медитации состоит в том, что вы получаете инструменты, чтобы внимательно наблюдать за этой реакцией и затем действовать соответственно. В некоторых ситуациях правильным может быть «присоединение» к группе, но вы никогда не узнаете, что действительно подходит для вас, если у вас нет четкого представления о том, что на самом деле происходит внутри вас.
Небуддийский, христианский, мусульманский и простой способ медитации
Стоит ли мне в будущем посещать монастырские ретриты? В них так много всего, что мне нравится, и к тому же они очень доступны по цене. Но я не буддист, просто и понятно. Я практикую медитацию, потому что это делает мою жизнь лучше, а не потому, что Будда медитировал несколько тысяч лет назад, и не потому, что я надеюсь достичь какой-то классической формы просветления. Я преподаю медитацию, потому что считаю, что это может сработать для всех, и потому, что студенты продолжают приходить. Я также преподаю, потому что научился слушать ту часть себя, которая не боится выделиться в группе или быть отвергнутым. Это та часть, которая ведет меня в моей жизни в наши дни, не каждую минуту, а большую часть. Я знаю, что не буду подходящим учителем для всех, особенно для тех, кто ищет уроки буддизма, но благодаря своей практике я стану тем, кто сможет общаться со всеми и быть сострадательным с каждым. Мы все сделаны из одного и того же материала, и такие слова, как «за выборы», «христианин», «мусульманин», «республиканец», «лесбиянка» или «буддист» не могут этого изменить.
«В небе нет различия между востоком и западом; люди сами создают различия, а затем верят в них». ~ Будда